Собственно, сегодня речь пойдет у нас о двух произведениях
Дины Рубиной: "Вот идет Мессия" и "На верхней Масловке".
Объединяет эти книги нехарактерная для Дины Рубиной манера говорить о себе от
третьего лица.
Образ переводчицы Нины из "Верхней Масловки" –
смуглая кожа, черные волосы, творческая профессия, умение дать отпор тем, кто
пытается вести себя нагло в расчете, что интеллигенция смолчит – очень
напоминает саму писательницу. Она там не главное действующее лицо, но на ней держатся
несколько сюжетных линий. А эпизод с приезжими греками, желающими купить
картины, и вовсе воскрешает в моей памяти ташкентское детство (мы с
писательницей землячки), неотъемлемой частью которого были возгласы греческих
мамаш, призывающих своих деток из соседнего двора домой. Словом,
автобиографичность налицо. Писательница в этой повести впервые постаралась
посмотреть на себя отстраненно – и ей это удалось.
А в "Вот идет Мессия" образ раздваивается: на
выпускницу консерватории (позвольте вам напомнить, что Дина профессиональный
музыкант), случайно попавшую на работу в газету, и популярную писательницу,
проживающую во временном домике-"караване" в Самарии, на
"оккупированных" территориях. Иногда читателю бывает сложно
переключиться с одной героини на другую – всё-таки они не так сильно
различаются между собой, чтобы их в каких-то эпизодах нельзя было перепутать, -
но тем не менее разные ракурсы личности писательницы отображаются интересно и
многоцветно.
Впрочем в романе "На Верхней Масловке" главная героиня
– вовсе не Нина. Это книга о старой женщине-скульпторе, личности глобального масштаба.
Ей уже за девяносто, а она полна творческих замыслов и огромной жизненной
энергии. Полностью отстранившаяся от житейских мелочей – неважно, что на обед,
главное, чтобы что-то было, домработница ворует – ну что ж, каждый живет, как
может, велят надеть чистый халат – наденет, но поворчит на тему о культе
одежды. Главное в ее жизни – работа, работа, столько образов теснится в мозгу,
и надо успеть перевести их в глину, оживить, очеловечить. Рука ее верна, глаз
остер по-прежнему, главное – успеть!
Правда, окружающим от ее отстраненности бывает порой
непросто. Ей нужно сшить ортопедические ботинки – а от ее пенсии и гонораров
почему-то ничего не осталось. Верный рыцарь старой дамы, литературный критик
Петя, ее правая рука, человек, разрешающий уйму бытовых проблем, исхитряется
успеть и деньги занять, и картошку сварить, и постирушку сделать. Да еще
"схлопатывает" за это ироническую реплику: "Петька у нас чистюля,
как старая дева". Но великая сила правды, исходящая от женщины-Творца,
притягивает его, дает возможность не обращать внимания на подначки и даже
стерпеть то, что она своим неуместным звонком практически закрыла ему дорогу в
литературном журнале.
Правда и Творчество – вот главные герои этой книги. Такой
мощный женский образ, как в этой книге, создается не чаще, чем раз в десять
лет.